Василий Головачев - Русская фантастика 2013_[сборник]
— И как же ты освободился?
Имбунхе замолчал, вспоминая, как два века назад удар брухо со сверхъестественной силой вогнал стальной наконечник глубоко в камень. Рядом рыдал изувеченный мальчик, не понимая, за что с ним так жестоко обошлись.
Они кормили и обучали его. Они калечили его и превращали темными снадобьями в монстра. Они жалели его и обращались, как с любимым верным псом.
Они переломали кости ног четырехлетнему ребенку, все до единой.
Они любили его и ненавидели.
Впереди были четыреста шестьдесят миллионов капель.
— Капли, — наконец сказал Имбунхе.
— Что? — не понял комендант.
Капли падали и падали в расщелину, из которой торчал стальной клин. Имбунхе с детства отчаянно пытался выдернуть его, но тогда он еще был слаб.
Капли падали. Время было на его стороне. Тогда он не знал, что терпение — величайшая добродетель. И вскоре он бросил попытки.
— Вода понемногу точит камень, — пояснил Имбунхе. — Однажды я смог вырвать клин. Я долгое время даже не пробовал — моя сила не сравнится с силой ведьмака. Они заставили меня так думать.
Комендант посмотрел на его крупные, поросшие черной шерстью руки. Такими можно разорвать человека пополам.
— Ты сказал, что ты не беглец, но вестник. О чем ты возвещаешь?
Имбунхе закрыл глаза, собираясь с мыслями.
— На ночном небе я заметил красную точку. Вначале я решил, будто Аликанто взвилась в небесную высь и залетела слишком далеко. Но то была не птица золотых приисков; напротив, это что-то далеко извне.
— Что-то за пределами Чилоэ? — поднял брови комендант.
— Пока что за пределами… — вздохнул Имбунхе. — Оно растет. Приближается.
— Ты не лжешь, ведьмостраж?
— Мне незачем лгать.
— Но кто управляет запредельным миром? Кто мог ниспослать это на Чилоэ?
— Есть лишь одна известная нам запредельная сила. Владыка Космоса. Повелитель Времени.
— Великий Генехен? — с сомнением произнес комендант. — Это слишком фантастично. Мы сами в небе ничего пока не замечали.
— Свет Тентен слепит вас, — покачал головой Имбунхе. — Мне нужно попасть в столицу. Поговорить со столичными учеными. Я много слушал ведьм и брухо. Может быть, их знания будут полезны.
— У нас здесь есть свой астроном. А их знания… — комендант встал из-за стола и зашагал по направлению к окну-бойнице. — Их идеи… Ты же осведомлен, маленький калека, за что Тентен лишает своего покровительства.
Имбунхе был осведомлен. Он видел боль предательства и горечь разочарования вокруг себя много лет.
— Все эти колдуны — они ведь безумны, опасны, — продолжал начальник гарнизона. — Они отмечены Кайкаем. В их сердцах сомнение в самих основах светлого мира.
— Но они одарены.
— Их способности суть не дарование, но бремя проклятия. Ворожба, запретные науки… Ведь это они сделали тебя таким, Имбунхе, — те, кого мы изгоняем на темную сторону.
— Вы не поймете, комендант, — голос ведьмостража дрогнул. — Они боялись.
— Чего? Они получили то, что заслуживают. Им сохранили жизнь и подарили свободу изгнания. Чего им бояться? Существ темной стороны?
— Всего. И меня. И других таких же, как я.
Комендант отвернулся от окна, чтобы смерить Имбунхе взглядом, но затем вновь повернулся обратно, всматриваясь в облака.
— Почему?
— Одиночество страшно. Если бы они не искалечили и не приковали меня — я бы тотчас сбежал. За их злобой стоял страх. Они очень боялись потерять меня. Никто не хочет жить там, даже они сами. Но у них нет выбора — солнце погубит их.
— А у тебя выбор был. И они его отняли.
— Они унижены и запутаны вами. Они лишены счастья искренней любви и бесплодны. Они делают существ еще более жалких, чем они сами, чтобы спастись от ужаса своего бессмысленного существования.
— То есть? Ведьмы изувечили тебя, чтобы жалеть?
— Да. Чтобы обрести в бездне отчаяния и страха искусственный островок любви, покровительства слабому. Такого извращенного благородства.
— Они могли бы действовать иначе. Любить друг друга. Помогать друг другу.
— Иначе они не умеют, комендант. Чтобы выжить, им всем приходится быть чересчур сильными. Они не могут верить друг другу. Их шабаши — всего лишь отчаянная истерия плоти, краткие периоды единения и избавления от страха.
Комендант разглядывал затянутое облаками небо и думал. Беседу прервало появление в дверном проеме стражника — одного из патрульных.
— У астронома есть тревожные новости для вас, сеньор.
Начальник гарнизона кивнул, не отрывая взгляда от небосвода.
— Ты попадешь в Город Полудня, Имбунхе. Расскажи им, что знаешь. Хуже не будет.
Сквозь белесый пух облачного слоя просвечивало едва заметное красное марево.
Его повезли в крытой телеге, запряженной парой лошадей. Возничий и приставленная стража побаивались его и не горели желанием общаться. Имбунхе не винил их. Иногда он выглядывал наружу, отмечая, как быстро растет алое пятно. Чем дальше повозка удалялась от зоны сумерек, тем больше оно смещалось к горизонту, а день становился все ярче.
В путешествии Имбунхе попробовал настоящую, обычную еду и пришел в восторг. Хлеб, солонина и сушеные фрукты — все это ни в какое сравнение не шло с тем, чем его кормили на темной стороне.
Мир Чилоэ невелик. Путешествие к подножию Анд, где солнце всегда в зените, заняло бы всего несколько недель. Наблюдения за приближением таинственного объекта говорили, что этого времени у чилотов нет.
Красное пятно над горизонтом еще не выросло до поистине исполинских размеров, но Имбунхе знал, как обманчивы звездные габариты. Такими темпами оно вскоре сравнится по величине с луной, а столкновение с нею разнесло бы Чилоэ на куски. Даже если предположить, что сам объект куда меньше, чем кажется, а красный ореол — всего лишь преломленный свет… вмешательство Владыки Генехена сулило большие перемены.
Их небольшой караван остановился наконец в довольно крупном городе. Улицы сияли чистотой, красивые и крепкие здания радовали глаз. До Города Полудня было еще далеко, но величие страны Тентенвилу уже давало о себе знать. Здесь начиналась центральная часть земли вечного дня — благополучная, спокойная и безбедная.
Кастро — кажется, это был он, еще больше, красивее и светлее, чем двести лет назад. Значит, равнина впереди изрезана реками, путешествие с переправами будет долгим.
Имбунхе думал. Его расчеты говорили о том, что до столицы добраться вовремя невозможно. Значит, нужно было действовать прямо здесь и сейчас. Но как — он не знал.
Он попросил своих сопровождающих устроить ему встречу с мэром. Покидать повозку Имбунхе было запрещено, чтобы не волновать народ — людям достаточно было и багрового марева в далеком тумане. Возничий и стражники переглянулись и обещали попробовать.
Время не ждало. Имбунхе тайком проделал отверстие в матерчатой крыше, чтобы следить за красной звездой. Его глаза, серебристые, светящиеся, натренированные двухсотлетием наблюдений, видели куда лучше человеческих. Дома сильно затрудняли обзор, но, к счастью, город был возведен на холме, а их небольшой караван ехал как раз к вершине.
Увиденное ужаснуло Имбунхе.
Когда он смотрел на красную точку в сумеречном небе, та оставалась на месте в зените и лишь медленно росла. Так все виделось на границе между ночью и днем. Чем дальше он удалялся от экватора, тем больше объект смещался к линии горизонта.
Все было вполне логично, но только сейчас, глядя на красную звезду сбоку, он смог оценить скорость ее движения относительно земли. Это помогли бы сделать другие небесные тела, но на дневном небе их не видно.
Имбунхе смотрел сквозь облака на красное пятно и видел, как оно ползет к горизонту. Очень медленно — вряд ли бы это заметил обычный человек невооруженным глазом. По космическим меркам — с бешеной скоростью.
Ни о каких неделях не могло быть и речи. Счет шел в лучшем случае на часы.
На мгновение Имбунхе поддался сомнению. Он не понимал до конца, что именно он делает и зачем. Он вспомнил время, когда темный океан еще бушевал и корабль-призрак Калеуче не стоял на якоре у берега, навечно вмерзший в лед. Совсем мальчик, он с восхищением лицезрел на палубе брухо, поющих и пляшущих вместе со своими прислужниками-имбунхе, отмечающих неведомые триумфы, и мечтал, что однажды и его возьмут в безумное плавание. Если бы только не эта цепь…
Темная половина Чилоэ была ночным кошмаром, но порой удивительно интересным. Имбунхе привык. Решиться на побег было очень трудно. И все же что-то менялось в уютном мирке не в лучшую сторону. Кайкай все реже показывался на поверхности, и порождаемые им морские волнения становились все тише. Покой штиля и губительной стагнации сковал океан льдом. Имбунхе готов был спорить, что и Тентен уже давно не появлялась над заснеженными вершинами Анд.
